Наша искренняя молитва всегда будет услышана Богом

Публикую мое интервью, размещенное на сайте Русь Державная о восстановлении православных святынь России.

– Уважаемая Галина Васильевна, давайте начнем нашу беседу с воспоминания о Вашей недавней инициативе. Вы предложили провести в Союзе писателей круглый стол «Восстановление православных святынь России – это сохранение национальной памяти», в рамках которого озвучили идею обратиться на прямую линию к Владимиру Владимировичу Путину с предложением вспомнить о его планах возрождения двух монастырей, находившихся на территории Кремля, и уничтоженных после революции.

– Этот круглый стол состоялся 13 июня в Москве в Союзе писателей России. Организаторами Круглого стола выступили православные общественные организации: «Русское Собрание», Народный Собор и Женское православно-патриотическое общество, при информационной поддержке Русской народной линии. Идея обратиться сейчас с таким предложением к Президенту возникла, конечно, неспроста, - была целая совокупность факторов. Во-первых, есть определенная дата, которая заставила нас всех вернуться к этому вопросу. Именно в июле, а если быть точными, 31 июля, пять лет назад, на Ивановской площади, прозвучало предложение Владимира Владимировича Путина, его личная инициатива - вернуть исторический облик Московского Кремля, в том числе, восстановить Чудов и Вознесенский монастыри, и церковь Святой Екатерины. Я помню реакцию православной общественности, священства, и самого Святейшего Патриарха Кирилла. Изумление и ликование! Ведь даже помыслить было невозможно, что при нашей жизни эти святыни могут быть не то что восстановлены, а вообще такая инициатива – воссоздать основные монастыри, так называемую Кремлевскую Лавру, может появиться, и что она исходит от президента. Вот сегодня постоянно обсуждается, что рейтинг президента падает, а тогда, по-моему, он просто взлетел! Мы увидели Президента-государственника, который говорил о духовных скрепах, о необходимости возрождать духовный фундамент государства. Одними из вот таких великих духовных скреп и являются эти монастыри мужской и женский. Они олицетворяют собой основу православия, основу государственности, потому что в России всегда было мужское и женское начало. Например, первый орден Российской империи Андрея Первозванного с девизом «За веру и верность» считался мужским. Второй – Святой Екатерины с девизом «За любовь и Отечество» – женским орденом.

– Полностью с Вами согласен. И какой был подъем после предложения возродить Кремлевскую Лавру, мы все, конечно, помним.

– Да, и, казалось бы, такая великолепная идея, которая была громко поддержана православной общественностью, провозглашена президентом, обязательно должна претвориться в жизнь. Но, оказалось, что это не просто. Оказалось, что президента фактически убедили, что восстанавливать монастыри не надо. Якобы, это будут новоделы, потому что нет обмеров, ничего не осталось, и что ЮНЕСКО против. Естественно, ЮНЕСКО всегда против. Но хочу напомнить, что сейчас никому не приходит в голову назвать новоделами восстановленные залы Большого Кремлевского дворца, в которых сегодня проводятся торжественные государственные мероприятия. А ведь многие еще помнят, как в них проводили заседания Верховного совета СССР. То есть на сегодняшний день, после проведенной исторической реконструкции, это красивейшие залы, которые напоминают и об ордене Андрея Первозванного, и об ордене Александра Невского, и о святой Екатерине. И как же так те, кто убеждал президента, оставить все как есть, теперь ходят по этим залам, радуются, и с гордостью показывают, как Кремль преобразился!

А что мы наблюдаем в ситуации с восстановлением Чудова и Воскресенского монастырей? Когда мы планировали проведение круглого стола, то, конечно не знали, что 12 июня, в государственный праздник – День России, Владимир Владимирович выйдет на Ивановскую площадь, и ему будут показывать музей под открытым небом, который фактически находится на том месте, где испокон веков стояли Чудов и Вознесенский монастыри, красавица Екатерининская церковь Вознесенского монастыря. Сейчас по сути дела, там построен археологический музей европейского плана, европейского типа.

И самое главное, что меня сподвигло поднять этот вопрос: я очень близко приняла к сердцу, когда увидела впервые после сноса 14-го корпуса, на котором стояла Мемориальная доска в память о Чудовом монастыре, зияющее пространство в Кремле. А мы знаем, что Кремль – это алтарь Отечества, сердце России, прежде всего, духовное. Когда уже можно было проходить через Спасские ворота, я шла из Успенского собора после службы посвященной памяти Святителя Гермогена, и подошла к этим музифицированным окнам-шурфам, как их называют, и сама увидела то, чем сегодня хвастаются перед Владимиром Владимировичем. Подходя, я услышала реплику экскурсовода: «Вы не бойтесь, не бойтесь, прыгайте по стеклу, оно не провалится», заглянула, и увидела остатки Чудова монастыря! Была видна даже часть саркофагов. У меня просто шок был, я вообще не понимала, что это такое и как это возможно!

– Т.е. монастыри не только не были воссозданы, как предложил президент, но эти великие святыни еще и попирают?

– Это именно то, что я увидела. Далее, я почитала историческую справку, наклеенную на этом стекле. Указано когда и кем был основан монастырь – митрополитом Алексием, а дальше информация, что там была усыпальница Великого князя Сергия Александровича. Ни слова, о том, что в подвале Чудова монастыря принял мученическую смерть патриарх Гермоген – спаситель Отечества, до сих пор нет. Смириться с этим, я думаю, невозможно.

И все разговоры о том, что от монастырей ничего не осталось, настолько несправедливы! Сегодня в Архангельском соборе, в подклете, куда могут спуститься только избранные, по определенным дням, находятся саркофаги великих жен царей. Они там, и мы им не можем поклониться. Слава Богу, хоть Ефросинья Московская сегодня поднята, и мы может помолиться перед ее святыми мощами. Но сколько еще останков представительниц династии, олицетворяющих собой достойные женские образы государства, хранятся под спудом.

– В начале нашей беседы Вы говорили, что нашлись противники восстановления монастырей, называя их новоделами, потому что не сохранились обмеры. Но, как этого можно опасаться, если сохранились мощи святых, иконостасы, может быть и какая-то церковная утварь?

– Самое интересное, что и обмеры тоже сохранились. После заявления президента всколыхнулась не только православная, но и архитектурная общественность. Было много круглых столов, научных конференций, в которых принимали участие, в том числе, и Московский архитектурный институт, и Музей архитектуры имени Щусева. И представители музея говорили о том, что большая часть обмеров сохранена. Тогда же совместными усилиями Министерством культуры РФ был сделан 3D-проект - абсолютное восстановление монастырей. Это оказалось возможным.

Да, я понимаю, что сегодня речь о Чудовом и Воскресенском монастырях, как о действующих, живущих подлинной монашеской жизнью обителях, идти не может, учитывая режимность объекта. Но они могут существовать как центры духовности, как исторические памятники, где могли бы быть и музеи. Эти монастыри - история не только Русской Православной Церкви, это фактически история государства Российского.

Еще два года понадобится, чтобы раскопки произвести. Когда я готовила к изданию книгу по истории Александровского сада «200 лет в истории России», мне попалась карта Московского Кремля 1903 года. И таких карт осталось достаточно много, сказать, что исследователи предшествующего нам поколения вообще не занимались историей Кремля, будет абсолютно несправедливо. Сохранились также и древние карты, где отмечены места расположения церквей, монастырей, приказов. Все это есть. И когда я посмотрела эту карту 1903 года, то поразилась, как много церквей было уничтожено! Вместе с возрождением монастырей надо было бы поднять сегодня и вопрос о восстановлении памятника Александру II. Потому что это был памятник не только императору, в нем была отражена история всей Российской Империи. В анфиладе были мозаичные портреты всех руководителей нашего государства – Рюриковичей и Романовых. Всех. Я знаю, что перед уничтожением Ленину писали художники, просили не уничтожать эти ценные мозаики. Так же на памятнике находились гербы всех губерний, входящих в состав Российской Империи. Просто представьте, когда люди того времени шли в дореволюционный Кремль, какой они получали духовный посыл, какую духовную силу! А сегодня, когда мы видим экскурсантов Кремля, мы им показываем: вот какие мы европейцы – у нас такие же окна, как и там.

– А своя, такая самобытная, богатая, многовековая история, получается, скрыта от глаз и предана забвению!

– Если заняться этим всерьез, взяв за основу эти исторические карты, там столько всего осталось, что я хочу обратиться к тем, кто принимает эти решения - там еще копать и копать! В любом месте сносите любое здание, копайте дальше, потому что Кремль - многовековой! Там осталось очень много и от первых приказов, и, как здесь показывали Владимиру Владимировичу: «вот гвоздик, вот дама без головы, вот здесь дьяки писали», да, но почему-то вместе с этим гвоздиком вымылось сегодня восстановление монастырей, вымылся подход с точки зрения не только исторической, но и духовной ценности. Это не просто экспонаты. Это – священные места, преданные в богоборческий период разрушению и поруганию. Мне, кстати, хотелось бы напомнить, что в этом году исполняется ровно 100 лет, как монастыри была закрыты, а в декабре 2019 будет 90 лет, как взорвали Воскресенский монастырь и часть Чудова. Вот эти все даты просто не могут не заставить еще раз переосмыслить то, что сегодня происходит, в том числе и в Екатеринбурге. Я думаю, что такой ситуации, которая там произошла, никто не ожидал.

Я думаю, что в этой ситуации и должен прозвучать наш очень твердый вопрос к Владимиру Владимировичу: «Возможно ли, Владимир Владимирович, вернуться к Вашей инициативе, и воплотить ее в жизнь – восстановить Кремлевские монастыри?».

История по разному оценивает тех, кто когда-то руководил нашим государством, будучи царем, императором, государем, генеральным секретарем ЦК, или президентом, но есть деяния, которые уже невозможно будет очернить. И я думаю, что восстановление таких монастырей в Кремле – это было бы для нашего президента таким самым главным духовным деянием. Хотя, конечно, надо отдать должное, он и так много сделал в этом плане. Например, не без его участия, не без его политической воли стоят памятники Патриарху Гермогену и Александру I в Александровском саду Московского Кремля, воссоздан в своем первоначальном виде Романовский обелиск. Но вот что не позволило идти дальше, я не знаю. Я не думаю, что наш президент может как-то отступить, не думаю, что только чье-то мнение могло так повлиять. И некую вину за то, что монастыри сейчас не восстанавливают, я возлагаю на всех нас. Мы тогда в полный голос не поддержали, в полный голос не заявили: «Владимир Владимирович, мы вместе с Вами, с этой идеей, вместе с государством Российским, и считаем честью, также как и Вы, восстановить эти монастыри».

– Да, я полностью с Вами согласен и горячо Вас поддерживаю. И, конечно, необходимо эту идею действительно, донести до широчайшей нашей православной и не только православной общественности, а вообще общественности нашей страны и других дружественных нам стран, тем более что если говорить о новоделах. Простой пример – храм Христа Спасителя. Там был бассейн. Ну и что, люди пришли, начали молиться Державной Божией Матери и через 5 лет уже был воздвигнут храм. А сколько противников было. Я помню, в прессе московской: не надо ничего строить, лучше деньги бедным раздайте. То же самое было и с храмом Казанской Божией Матери на Красной площади. Там ведь был туалет. А сейчас разве кто-то об этом вспоминает? Со стыдом разве что. А так люди приходят, молятся, соборуются.

– Да, таких примеров достаточно: Иверская часовня, Воскресенские ворота.

– Да, это же все никакие не новоделы. Господь воздвиг опять же на месте порушенного. А что там говорить, я об этом уже и Вам рассказывал, и вспоминал на круглом столе о явлении Державной иконы Божией Матери в селе Лужки Истринского района. Как это понимать? Во время Великого поста вдруг является Державная икона Божией Матери. Почему в селе Лужки? Я потом начинаю копаться и вдруг выясняется, что здесь стоял храм Святителя Николая, подворье Чудова монастыря. Матерь Божия знает, где как появиться и в какое время. То есть все это настолько взаимосвязано и отстраняться от этого, я считаю, мы просто не имеем никакого права.

– И то, что происхождение Державной иконы как раз из Екатерининского храма Вознесенского монастыря, а в Коломенское она была отдана перед нашествием Наполеона в 1812 году, сегодня это доказанный факт. Мы много беседовали о Державном образе Божией Матери, и круглые столы проводили, и научные конференции, и всегда приходили к тому, что это икона государственная. Скипетр и Держава, женский образ России. Эта икона свидетельствует о том, что Россия находится под покровом Божией Матери, и есть предание, что в нашем российском государстве все будет хорошо, когда она вернется на свое место – в Екатерининскую церковь Вознесенского монастыря. Как видим, места сегодня этого нет.

Давайте задумаемся, почему сегодня это происходит. Вспомним, как сложно, по-разному мы переживали 2017 год, год столетия вынужденного отстранения Николая II от власти (или это было и его непростое решение). Сложно судить, но это факт. Мы отмечали столетие явления Державной иконы Божией Матери, и столетие революции. Очень сложно ждали этого года. Но мы с вами помним, что особого обсуждения революции 1917 года в общем-то и не было. А главное, не были усвоены уроки этого столетия и той революции. Очень сложный был и 2018 год – столетие расстрела Царской семьи. В 1918 году был уничтожен первый крест-памятник Сергею Александровичу, фактически это был первый снос креста, при непосредственном, личном участии Ленина, который набросил на крест веревку. И это был знак, такой громкий звоночек о том, что будет происходить дальше. А дальше закрываются самые знаковые монастыри нашей страны.

И вот наступил 2019 год. Столетие фактического закрытия Кремлевской Лавры. И сейчас, наверное, надо было бы пойти дальше, и вспомнить и про 1922-й год, когда вышел закон о ликвидации церковных ценностей, и про 1937-й год, пополнивший ряды святых новомучениками. Мне кажется, со стороны Русской Православной Церкви надо громче вспоминать конкретные факты. Что, например, произошла не просто передача Спасо-Андроникова монастыря, а впоследствии получилось, что на том месте был один из первых лагерей. Мы знаем сегодня, что когда там происходили события, и экскаватором проводили раскопки близ монастыря, какое количество костей и священнических облачений с крестами было обнаружено. Если это не вспоминать, то сегодня все инициативы церкви будут восприниматься светским обществом с точки зрения «отдайте, отдайте, отдайте». Поэтому, давайте все-таки говорить о том, что же тогда произошло. Благодаря этому будет проще разобраться в том, что сегодня происходит, например, в Екатеринбурге. Если мы сначала вспомним, какие причины привели к тому, что главный храм Екатеринбурга в честь Святой Екатерины, которым гордились, который любили, с богатой историей, относящейся не только к городу, но и ко всей горной промышленности, истории деяний Петра I, был закрыт. Надо информировать, просвещать. Говоря о том, что надо восстановить или передать церкви монастыри или храмы, надо все-таки рассказывать об их истории, потому что не всю историю мы смогли переоценить, пересмотреть, и до всех донести. Еще раз хочу сказать, и поддержать Владимира Владимировича, который одним из первых это сказал, что нельзя все-таки историю ломать, история должна быть через запятую. Я очень рада, что такой подход удалось воплотить в Александровском саду: вот памятник Святителю Гермогену – 1612 год, победа над смутой; вот памятник-грот императору Александру I – победа 1812 года; вот романовский обелиск – государственность восстановлена; а вот – могила неизвестного солдата. Это одна славная история, через запятую. Абсолютно одна, которая воспринимается общей историей нашей страны.

– Согласен с Вами. Хотелось бы еще добавить о том, что храм Христа Спасителя был восстановлен, как я сейчас понимаю, благодаря молитве. Горячей молитве у стен действующего бассейна. Поэтому мы, конечно, должны прилагать не только информационные составляющие, но должна быть горячая молитва православных людей о возрождении нашей Державы.

Я совсем недавно вернулся с Афона и делился с отцом Николаем Генераловым, известным старцем нашим. Он так и сказал, что недостаточно молитвы, нет горячей молитвы, поэтому и происходят такие события, как в Екатеринбурге и в других местах.

Когда Владимир Владимирович последний раз был на Афоне, а был он дважды там, его встречали со словами не «наш президент», не «ваше превосходительство», а со словами «наш государь». Я спрашивал монахов, почему? Они говорят, в русском языке нет слова президент.

– Да, это нельзя не поддержать. Я с Вами абсолютно согласна. Во время работы над книгой о Державной иконе Божией матери, был, конечно, огромный пласт, посвященный восстановление храма Христа Спасителя. Это и строительство первой часовни в честь иконы Державной Божией Матери, и закладной камень скульптора Владимира Мокроусова, на котором было уже бронзовое изображение иконы Державной. И Вы – исторический свидетель этих событий, когда на их участников смотрели, наверное, как на сумасшедших, которые ходят, молятся у бассейна, читают акафист. Так же, в свое время, относились и к почитателям государя Николая II, задолго до его канонизации. Это неоспоримый факт. И сегодня действительно не хватает молитвы!

Вы уже вспомнили о Казанском соборе, и о том, что до революции всегда были крестные ходы к Казанскому собору из Успенского и так далее. Невозможно было представить, чтобы этого вообще не было. И в 90-е годы эта традиция сохранялась, хотя бы он был маленький, хотя бы шли от Казанского собора, шли крестным небольшим ходом на открытие выставки «Русь православная». Это тоже было. А сегодня этого нет. Я думаю, что вообще в Москве практически крестных ходов как таковых нет. В прошлом году мы видели небольшой крестный ход – из Успенского собора сюда на Боровицкий холм к святому Владимиру. Но это было действо высшего священства. А мы все-таки говорим несколько о другом.

Всегда отмаливалась Россия крестными ходами. Сегодня я опять беру Москву. Никогда не забуду, как впервые увидела крестный ход на праздник Кирилла и Мефодия, который двигался по Варварке. Я тогда работала в Управлении делами Президента, вышла на крыльцо, и идет крестный ход. Теперь уже можно вспоминать. А тогда сказали бы, что я что-то придумываю. Я увидела Патриарха Алексия II и рядом с ним - Михаила Ульянова, т.е творческую интеллигенцию, которая шла рядом. На минутку как-то остановился Патриарх, посмотрел в мою сторону, задержал взгляд, я увидела этот взгляд на себе. Еще не понимая, что это вообще может быть как-то связано с моей будущей судьбой, я такой взгляд на себе поймала, но также уловила и другое – рядом с Патриархом идут эти люди крестным ходом. Сегодня мы такого не видим, к сожалению. А это была такая незримая радость чего-то настоящего, неподдельного. Большое количество людей. Сегодня это заменено концертом на Красной площади в честь праздника Кирилла и Мефодия. Мне кажется, это какие-то подмены, что ли. До сих пор не понимаю, как могло произойти, что никто не заступился, и площадь рядом с памятником Кириллу и Мефодию, которая когда-то наполнялась людьми, сегодня сокращена из-за кучи автобусных остановок. Почему этим местам, где ранее были явлены сильные примеры настоящей духовности, восстановленным в наше время, сегодня опять, на наших глазах, к сожалению, придается другое значение и другое звучание.

– А я вспоминаю освящение памятника Кирилла и Мефодия на площади Ногина, когда еще мой друг Вячеслав Клыков привез со Святой земли неугасимую лампаду. Она была поставлена в подножие этого памятника, а Патриарх на открытии в своей речи сказал одну фразу, которая мне запомнилась на всю жизнь: «Во главе всех процессов, происходящих в России, должна стоять духовность».

Строительство храма Святой Екатерины вызвало большой резонанс в обществе и неоднозначный. То, что владыка Кирилл Екатеринбургский сказал о том, что епархия отказывается от строительства храма на этом месте, говорит о том, что наша Русская Православная Церковь хочет со всех сторон понимать настроение нашего народа. В конце концов, наверное, не так важно, где будет стоять этот храм. Главное, чтобы он вообще стоял.

– Фактически, история с инициативой восстановления церкви Святой Екатерины очень давняя. Она началась еще при владыке Викентии. То, что в год 275-летия Екатеринбурга была построена часовня на месте храма на площади Труда, уже тогда говорило о намерении восстановить главный храм Екатеринбурга. И первая инициатива, об этом не надо забывать, состояла в том, чтобы восстановить собор на месте разрушенного, т.е на площади Труда. Это место до революции называлась по-разному, но всегда очень духовно: Церковная площадь, Соборная, Екатерининская. Три таких названия. Но в 30-е годы там поставили чугунный фонтан «Каменный цветок». В наше время – памятник отцам-основателям – В. Татищеву и В. де Геннину, хотя уже тогда вопрос о восстановлении храма обсуждался, но опять вышли екатеринбуржцы с протестами, правда, их было значительно меньше. Я думаю, надо все-таки еще раз вернуться туда. Придет время. Может быть, не хватило именно того, о чем Вы говорите – горячей молитвы. Не хватило информированности, убедительных исторических фактов: что этот собор был освящен раньше, чем был построен завод, раньше, чем город получил имя Екатерины.

Сегодня надо все-таки честно сказать, что населенный пункт был назван в честь императрицы Екатерины I, а статус города ему даровала уже Екатерина II. А вот церковь, которая заложена была рядом с закладкой этого храма – это была уже церковь в честь Святой Екатерины. Но тоже забываем немножечко историю, что он назывался «Градоекатеринбургский Екатерининский горный собор». Такое огромнейшее, красивое название. Оно исходило из того, с чего начинался Екатеринбург. А начинался он фактически с указа императора Петра I «О берг-коллегии». Это был 1719 год. Т.е. в этом году исполняется 300 лет. И именно по этому указу и В. Татищев, и особенно В. Геннин были направлены в Екатеринбург для строительства первого металлургического завода, потом связанного с медной рудой. То есть фактически история Екатеринбурга, как столицы Урала, которой она всегда была, неразрывно связана с историей храма, освященного еще раньше, чем был пущен завод, и еще раз свидетельствует о том, что это не только личная история Екатеринбурга, это история нашей страны. История Российской империи. Это начало российской промышленности, горного дела, металлургии, медного дела – все это начиналось там. Это история промышленного деяния императора Петра I.

И я думаю, несправедливо связывать восстановление храма только с 300-летием города, которое мы будем праздновать в 2023 году. Его история глубже, и напрямую связана также со всеми перечисленными событиями. Хотелось бы также коснуться вот какого аспекта всей этой истории: сегодня очень часто говорят о двух предпринимателях – Игоре Алтушине и Андрее Козицыне немножко с негативной стороны, дескать «они жертвуют, что-то за этим стоит, что-то не так, какой-то подвох». Мне хочется не просто защитить их, а сказать им огромное спасибо за то, что они хотят восстановить собор своих предшественников, потому что один из них – А. Козицын, возглавляет крупнейший металлургический завод, а И. Алтушин – медную русскую компанию. Они продолжают дело Петра I, В. Татищева, В. Геннина. И для них – дело чести восстановить этот собор с таким красивым названием, о происхождении которого я рассказала. Думаю, все мы должны сказать им только огромное спасибо за такие намерения, за этот порыв. Святая Екатерина – покровительница не только императрицы Екатерины I, и города, но и горного дела в том числе.

– Спасибо большое. Я думаю, что если мы будем молиться, Господь сотворит это чудо и храм будет воздвигнут на том месте, где и положено ему быть.

Беседовал Андрей ПЕЧЕРСКИЙ